Елена Ракитина о Василии Ракитине

Линия жизни

Мы поздно повзрослели, но рано поженились. В 22 года Вася уже отец семейства. Сыну был год, когда мы окончили университет. Васю распределили в дирекцию выставок и панорам.
Ехать в командировку он категорически отказался. « Я не могу оставить семью.» Дирекция с уважением отнеслась к этому аргументу. В командировку Вася не поехал. Ему просто вынесли строгий выговор и уволили. Так началась его трудовая биография.

Я училась на экономическом факультете МГУ.  О существовании искусствоведения впервые узнала, случайно попав в коридоры истфака. Расписание занятий меня вдохновило. Карлу Марксу уделялось там явно меньше внимания. И не было бухучёта. Ура! Буду искусствоведом! Надо сдать разницу в предметах, а их не мало, и тогда можно перейти на второй курс искусствоведческого отделения. Не буду описывать, как мне это удалось. Честно говоря, я и сама этого не понимаю. Мне казалось, что главным было убежать от политэкономии. А на самом деле я действовала по сценарию, который мне приготовила судьба. Эту фразу надо бы поправить. Высокий слог у нас в семье не поощрялся, преобладала ирония.

Васю я увидела на первом же занятии . Он появился в аудитории, не снимая пальто, купленное на деньги, заработанные им летом, на целине. Он явно хотел похвастаться. Это была его первая и последняя самостоятельная покупка одежды.

В нашей группе 15 человек. Дочка главного специалиста по эстетике, дочка главного архитектора Москвы, дочка известного реставратора. Но есть и несколько молодых людей. Вася ничем особенным не выделяется. Тихий. Скромный даже на вечеринках с водкой, которую мы заедали сушками. Я было заподозрила его в отсутствии интереса к женскому полу, но вскоре убедилась в ошибочности своих умозаключений.
«Вася, ты был у нас ? «Спрашивала моя мама, встретив его на улице. «Я домой иду, Мария Фёдоровна.» Уже тогда он отличался умением грамотно ответить на поставленный вопрос.
Мы много ездили за город. Любили гулять в лесу, это было приятнее, чем сидеть в тёмной аудитории, рассматривая диапозитивы или листать замусоленные книги с черно — белыми
иллюстрациями. Это теперь захотел изучать французское искусство , можешь поехать во Францию, а можно и в Италию, можно куда угодно. И книг с цветными картинками больше, чем нужно. И авангарда столько, что не удивлюсь, если какой-нибудь супрематизм появится на фантиках , заменив «Белочку» и «Мишку на севере»
Курсовые работы Вася писал о том, что можно было увидеть . Его интересовало современное искусство, а оно было советским. «Дорогой правды», «Многонациональная советская живопись», так назывались его первые книжечки в соавторстве с нашим однокурсником Иваном Купцовым . Ничего другого он написать тогда не мог, а писать, видно, хотелось.

« Да ты пойди, дружок, пойди, нагороди про Гароди. Да я бы рад разоблачать , но где ж его мне прочитать.Я прочитать тебе не дам, ты заразиться можешь сам» . Эта весёлая частушка имела отношение не только к книгам. Даже сотрудников Русского музея не пускали в запасник, где хранили или прятали картины осуждённых в своё время за формализм художников. Что уж говорить о студентах. Естественно, нам ничего такого не показывали.

На практику после третьего курса наша группа выехала в Ленинград. Поселили в какой-то школе. Группа с интересом наблюдала за развитием наших отношений . Девочки не спали, ждали меня, предвкушая мою реакцию на плакаты, которыми они меня приветствовали.
После практики в Москву не вернулись.Поехали в Ригу к Васиному дяде. Он жил в старом, может быть даже готическом доме. Я подскользнулась в ванне, упала . Какая-то женщина подсела ко мне на бульваре и глядя на мой синяк под глазом, решила предостеречь . «Нельзя катиться по наклонной плоскости. Никогда не поздно остановиться.» Но она ошибалась. На самом деле было поздно.

Вася не объяснялся в любви, не вставал на колено, не дарил кольцо, предлагая руку и сердце. я это вижу иногда в современных фильмах. Начни он, я бы решила, что с ним не всё в порядке. Мы просто не хотели расставаться. Но и с оргвыводами не спешили.
Заторопили родители. Брат уезжает на работу в Якутию. Вам надо жениться. Связь между Якутией , братом и женитьбой была для меня не очевидна. Но мы поженились.

Свадьбы, как таковой не было. Пошли в ближайший от дома загс. На Васю повязали галстук. Он никогда не научится его завязывать . Я одела платье, оставшееся от школьного выпускного вечера. Помню букет белых гладиолусов и дату. 19 августа 1960 года. Обвенчались мы через двадцать пять лет , когда уже жили в Германии.

Декретный отпуск Васе никто не предлагал. Вася взял его сам. Надо поехать путешествовать. Маршрут составлен прекрасно. В этом Вася большой специалист. Географию знает профессионально. По словам его мамы, ещё во втором классе написал книгу об Австралии. Он всё предусмотрел, кроме одного. Надо где-то ночевать. Мест в гостиницах нет. У нас вид провинившихся школьников. Вася не решается открыть рот и замолвить слово за жену, которая того гляди родит. Но мир не без добрых людей. Одна тоже очень сильно беременная с большим чемоданом, но она не путешествует, а едет к мужу моряку, даёт замечательный совет. На каждом вокзале есть комната матери и ребёнка . Вас там примут. Счастье! Когда в этой замечательной комнате нас обокрала совсем не беременная цыганка, Вася решил, что пора возвращаться.

Сын Дима родился 28 мая 1961 года. Обе бабушки, не сговариваясь, уехали отдыхать.
Вася изучает, как должна питаться кормящая мать. Приходит к выводу, что мать голодает, стало быть и ребёнок тоже. Голодные дети должны кричать, говорит соседка. Наш не кричит.
Зимой на даче не так комфортно. Но мы остаёмся, чтобы не мешать родителям и доказать свою самостоятельность. Пробираемся между сугробами к «удобствам во дворе», где на стене висит репродукция картины « Над вечным покоем». Вася топит печку углём.
Дима тоже выглядит как кочегар. Пелёнки не сохнут и вообще мы всё-таки ещё студенты. Разрешили родителям уговорить нас вернуться в город.

Ездим в Оптину пустынь. Там жил другой Васин дядя. Дядя Стёпа был сапожник, но просвещённый. Выступал на собраниях «Что я не знаю куда нас партия ведёт?» Но главным его увлечением была рыбная ловля. Тётя Маня одевала на Диму тяжёлые боты, чтобы он от неё не убегал. Меня осуждала за внешний вид. Только один раз ей понравилось моё платье. «Возьми в руки цветочек и пройдись по деревне.» По деревне мы не очень-то ходили. Вокруг были замечательные леса. Вася собирал корзинами белые грибы. По части грибов он непревзойдённый мастер. Грибы не только жарили. Привозили в Москву вёдра солёных.
Приносил с рынка в авоське живую курицу и отрубал ей голову. А ведь когда поженились консервной банки не мог открыть. Кормилец.
Спали мы в пристройке, в которой раньше спала корова тёти Мани. Помещение именовалось дачей.

Мы отдыхали не только в Оптино, и везде нам везло с дачами. Пригласил как-то к себе в деревню Погорелки художник Штейнберг. Мы выдержали у него две ночи, а потом решили жить самостоятельно. Нашли пустую избу, правда очень запущенную, пришлось изрядно потрудиться. А потом ещё набивать сеном матрасы, чтобы спать на полу. Я не сплю. «Вася, мыши, мыши.» Вася, не просыпаясь, мгновенно и правильно включается в ситуацию «Мяу, Мяу.» Это тоже своего рода талант.
«Васька, приду с покоса , угостишь меня вермутом,» говорила хозяйка, делая ударение на втором слоге. «Я не алкоголик. Я неврастеник , у меня справка есть.»
В избе мы жили не одни. В отдельном кабинете оставался поросёнок Борька. Он нам не мешал, а даже развлекал. Особенно, когда вставал на задние лапы, облокачиваясь на корыто. Ему удавалось и корыто поставить вертикально. И тогда он напоминал вождя на трибуне.
Я не видела Хрущёва, когда он посетил выставку «30 лет МОСХА». Экскурсоводов загнали в подвал. После его визита в Манеж и последовавших затем погромных статей народ повалил косяком, требуя показать «голую Вальку». «Обнажённая» художника Фалька в экскурсионный план не входила, но я тайком показывала. Конечно, только группам, внушающим доверие. На первые в моей жизни заработанные деньги купила сыну шубку. Гордилась ею не меньше , чем Вася своим пальто.

Вася работает в журнале «Творчество». Сидит в одной комнате с дамами, которые проводят в редакции целый день. Пьют чай, курят. Васю такой образ жизни не устраивает. Он умеет концентрироваться, быстро всё делать. Затем вешает пиджак на стул. Приём старый, но не устаревающий. И удаляется. Он солидарен с артистом Шмагой. Вася любит и хорошо знает пьесы Островского. «Место артиста в буфете».

Увидев в Козицком переулке вывеску Институт истории искусств, я решила поступить туда в аспирантуру. Мою статью о том, как советские художники оформляют пьесы Шекспира в журнале «Театр» не напечатали.Так что можно было подать её в качестве реферата. Не пропадать же добру. На вступительных экзаменах проверяли, как мы мыслим. На подготовку давали несколько часов и разрешали пользоваться библиотекой. Но библиотека была почему-то закрыта. Поступающие бросились звонить родственникам и друзьям. Вася приехал первым с большой сумкой прекрасно подобранных книг. Он очень любит книги, с гордостью называет себя библиотекарем.Я смогла продемонстрировать не только мысли, но и знания. Меня приняли и определили в сектор театра, хотя я была искусствоведом. Мой руководитель замечательный и талантливейший Константин Лазаревич Рудницкий пишет монографию о Мейерхольде. Ему интересно узнать побольше о художниках 20-х годов. Опять везение. В секторе изо такую тему бы не разрешили.
Где Ракитина?! Возмущалась гардеробщица библиотеки. Молоко прокиснет. У неё была корова. Часто за молоком приходил Вася. В результате он знал об изучаемом мной периоде гораздо больше, чем я. И мог бы вполне написать вместо меня диссертацию.
Запасники Третьяковской галереи попрежнему закрыты, но в квартиру Георгия Дионисовича Костаки можно было придти всегда. Все стены густо завешаны, и даже потолок задействован. Вася влюбился, Это была любовь на всю жизнь. Он полюбил авангард. Стал помогать Дионисычу в классификации его коллекции. Это был настоящий университет. Тут уже не до прогулок в лесу. Пройдёт несколько лет и Костаки напишет о Васе, как об единственном и самом знающим специалисте по русскому авангарду.
Мы подружились с Валентиной Михайловной Ходасевич. Часто к ней приходили. «Недобитая буржуйка», как её называли соседи по коммунальной квартире у Красных ворот уже не занималась живописью. Она писала воспоминания, называла их «портреты словами». Читала нам. Вася уже тогда проявлял себя компетентным «участником» описываемых событий, подсказывал даты и названия выставок. А Дима просто любил сидеть на знаменитом сиамском слоне.


Дима не задавал обычных детских вопросов. Единственное, что ему хотелось знать — куда уходит время. Объяснять ему, что не время уходит, а уходим мы, было слишком сложно.
По началу его особенности не слишком бросались в глаза. Он гулял на Миусском сквере с няней, потом посещал, как приличный ребёнок, группу с приличными детьми под руководством очень приличной Флоры Моисеевны. И даже вместе со всеми говорил «хау ду ю ду.» Потом его отдали в детский сад Союза художников. И там он уже был самым неправильным, самым негодным и самым несчастным. Коллектив не пошёл ему на пользу. Он не хотел петь, танцевать, читать стихи. Не хотел спать после обеда . Есть обед он тоже не хотел. Он хотел крутить верёвочку, выдёргивая её из одеяла.
«Не важно, как это называется, важно, что вам с этим жить , сказал нам тогда врач. Чем больше вложите, тем больше получите.» Теперь уже многие знают и не по наслышке, что такое аутизм.

Вася проявлял чудеса терпения, обучая Диму. Васе было под тридцать, когда он впервые сел на велосипед. Велосипед вёл себя как конь с норовом. Он брыкался и норовил сбросить седока. Вася устоял и передал свой опыт сыну. Теперь они могли кататься вдвоём. Позже они стали играть в бадмингтон. На воланчик вроде бы ни один из них не смотрел, но получалось.. Вася — Песталлоци. Это новая грань его таланта.

Механизм памяти причудлив. Даёт сбои. Переставляет события прошлого во времени. Про даты лучше спрашивать Диму. В этих вопросах он не превзойден.

Вторжение советских войск в Чехословакию. Впервые события истории воспринимаются как личная трагедия.Что делать? Выйти на площадь ? А что будет с Димой .До сих пор никто из родственников не предлагал побыть с ним хотя бы несколько дней.
В институте разгром. Многие научные сотрудники подписали письмо протеста. Начинает работать комиссия. Диссертацию мою лучше спрятать . «Ведь вы всё перевернули с ног на голову.»
Не было никакой диссертации и меня не было. В институт лучше не появляться. Разве это не повод улечься с депрессией в нашу знаменитую арабскую кровать. Кровать эта многофункциональна. Вася печатает свои статьи, только сидя на кровати.
Полежать не удаётся. Вася рассудил по другому. Он занимает деньги и отправляет меня в туристическую поездку по Японии .«На редкость дёшево, надо использовать момент.»
Плакат «Долой советских захватчиков» -первое, что мы увидели, спускаясь по трапу на аэродроме в Токио. В нашей немногочисленной группе артисты и театроведы. Значит и мы тоже?
Мы не захватчики. И мы не хотим быть советскими.

Все, кто хотел уехать из Советского Союза, уехали раньше. Когда мой отец , наконец, решился дать мне необходимую для отъезда бумагу, выпускать перестали. Мы оказались в капкане. Надо было учиться выживать.
Как мы уезжали лучше не вспоминать . Разрешения на выезд мы ждали несколько лет, а собраться надо было за неделю. Практичный Вася решил, что пришло время полечить зубы. У него флюс и высокая температура. В последний вечер дверь не закрывается. С нами прощались навсегда. А на похороны ведь не приглашают.

« Вы работаете или уже устроились?» Типичный вопрос в среде эмигрантов.
Судя по всему, мы устроились. Васе не надо рассказывать, что в Москве он был «главным инженером». У него имя. Его знают как специалиста по русскому авангарду, знатока и эксперта. А в течение семи лет, что мы провели в Москве в ожидании разрешения на выезд, он сотрудничал с западными галереями, так что были и какие-то деньги. А если бы их не было, он ни за что не обратился бы за помощью, которую тогда немцы, испытывая комплекс вины, щедро раздавали приезжим из России Приезжие этим пользовались часто беззастенчиво, даже не испытывая денежных затруднений. Вася придерживался другого правила. Ни о чём не просить, ни от кого не зависеть.

Наивный Вася хочет работать. Хочет писать. Первую же его статью о русском современном искусстве не напечатали. У заказчика была другая концепция. Мою статью отредактировали так, что суровая советская цензура стала казаться косметическим салоном. Возмущению моему нет предела, но жаловаться некуда.

На выставке «От Малевича до Кабакова» играет трио на балалайках. Это тоже концепция.
В экспозиции выставки, посвящённой конструктивистским тенденциям, много русских театральных работ. Подписаны разными художниками, но сделаны все как бы одной рукой, из одной чернильницы. Это не концепция. Просто куратор, главный немецкий специалист по русскому авангарду не заметил, что это сделанные давно копии. Держать в руках оригиналы, видно, ему не приходилось. И вообще я заметила, что ведущие специалисты не так уж и рады приезду Васи на запад. Им, судя по всему, больше нравились интересные разговоры и информация, которую они получали на нашей кухне в Москве.
« Берлин-Москва. Москва- Берлин». Установка выставки «Работа искусства как документ» Но документации некоторым выставленным русским работам явно не хватает. В состав этой грандиозной престижной выставки включаются работы, как выражается Вася , требующие дальнейшего изучения. Хотя ему то ясно, что изучение не требуется. Он пробует привлечь внимание к махинациям вокруг выставки.
« ….целый ряд неизвестных работ известных художников русского авангарда показывается на выставке «Берлин-Москва. Москва -Берлин. 1900-1950» в Berlinische Galerie.
Дарёному коню, как известно, в зубы не смотрят. На этот раз роль коня выпала на долю «рельефа В.Лебедева», подаренному Berlinische Galerie владельцами одного частного собрания из города Мюнхен. Щедрый подарок открыл дорогу на выставку и другим вещам из этой уникальной коллекции. Среди них и «рельеф Л.Поповой», и «Цветовая динамика»
А.Экстер, значительно превосходящая своими размерами (226 х150) работу А.Экстер из той же коллекции, продававшуюся несколько лет назад на аукционе Кристи.( Её рекламировали
тогда как самую большую из известных картин художницы. )
Неизвестные картины известных художников стоят гораздо дороже, чем известные работы неизвестных художников. Но, чтобы неизвестные картины известных художников стали известными, надо поработать.
Надо показывать их на выставках в музеях рядом с уже известными работами. Так уже было сделано на одной из выставок в той же «Berlinische Galerie» и на выставках в музеях в Людвигсхафене и в Вюрцбурге. Надо репродуцировать их в монографиях и общих книгах, не надо пренебрегать журналами, газетами и рекламными проспектами.
«Рельеф Лебедева» привёл нас в галерею Штольца на выставку «Русские в Берлине», Здесь оказалось целых три аналогичных рельефа. И почти полный набор имён русского авангарда. Преобладают неизвестные работы известных художников. И опять среди них вещи из мюнхенского собрания.
В каталоге выражается благодарность людям, помогавшим в работе над выставкой. Среди них Элен Адкинс, одна из активных организаторов выставки «Берлин Москва. Москва-Берлин». Жан Клод Маркаде из Парижа. В его книгах репродуцированы многие неизвестные работы известных художников. выставленные в Берлине. Георгий Коваленко, институт истории искусств, Москва. Он, кажется, решил подготовить сводный каталог работ А.Экстер и включить в него все прежде неизвестные работы этой дорогостоящей художницы.»
Я не знала, что искусствоведение относится к числу опасных для жизни профессий. В молодости Вася завлекал меня разговорами о лесничестве и корове. Не надо было оставлять эту тему . Тем более, что его дед был лесничим в Оптиной пустыне.

Мы живём во Франкфурте на Майне. К нам часто приходит Ник Ильин. С ним не надо договариваться за неделю, чтобы выпить чашку чая. С Васей они распивают обычно бутылочку красного и беседуют. В результате этих бесед Ник уже осознаёт всю ценность русского авангарда. Ник великий менеджер и он делает всё возможное и невозможное, чтобы выставка под названием «Великая утопия» могла осуществиться в нескольких странах .

Надо много ездить , что затруднительно с нашим паспортом. Русского гражданства лишили, а другое могут дать только через несколько лет. Директор выставочного зала во Франкфурте
включает свои связи. Искусствовед Василий Ракитин необходим и значим, почти как выдающийся футболист. Получаем немецкий паспорт незамедлительно. Вот что значит правильно выбранный когда то объект любви. Я имею в виду русский авангард.

Мы покидали Москву в декабре 1985 года. С нами прощались навсегда. И вот проходит всего три года, а мы снова в Москве.
Поселили в гостинице «Украина». В составе иностранной делегации искусствоведов сидим вечером в ресторане гостиницы »Украина». Жуём бутерброды с красной икрой. Всё по протоколу. А ведь это наш родной город, у нас здесь, друзья, близкие. Жизнь, разделившаяся на до и после отъезда вдруг соединяется и так странно .« Ты опять здесь, сказал Васе встретивший его на улице знакомый. Не боишься?» Вася не боялся. Боялась я . В Москве была настоящая зима, а у Васи были скользкие подошвы.

Коллеги и друзья теперь часто приезжают в Германию. Действующие лица те же. Место действия другое. Уже не маленькая московская кухня, а большая квартира во Франкфурте. У Васи впервые в жизни есть письменный стол и кабинет. К нему приходят за советом из музеев, аукционных домов и частные лица. Никто не может представить себе, что у такого знающего, компетентного специалиста нет никакой степени. Вася теперь не просто Вася. Немцы упорно называют его Herr Doctor Rakitin. Но на общении с друзьями это никак не отражается.
«Хорошо сидим».
Вася никогда не мыслил категориями престижно - не престижно, принято- не принято ,
а что скажут люди. Он не пытался произвести впечатление «лейблами», да он в них и не разбирался. Марки машин его тоже не интересовали. Да и машину он не водил. Дорогой или недорогой мобильный телефон ? Какая разница. Он предпочитал им не пользоваться. Когда пишущая машинка превратилась в антиквариат, он стал писать от руки. Он обходился без компьютера и знания черпал не из интернета. Фотоаппарат ему был не нужен. Увидев один раз картину, он запоминал её навсегда. В чём-то наивный, во многом неумелый он был на
самом деле свободен и независим.

Попалась недавно на глаза моя старая тетрадка, куда я записывала свои желания. « Хочу , чтобы Вася пил меньше. Хочу, чтобы Дима всегда улыбался.» С Димой оказалось проще.
Дима не только улыбался, но и писал картины. Надо благодарить художницу Веру Зайцеву. Это она ещё в Москве надоумила нас «Искусствоведы, вы что не видите, что у вас сын художник? Повесьте на стены и убедитесь». Мы убедились. В Германии на стены в музеях и в выставочных залах уже не мы вешали его картины.
Сначала мы купили домик во французской деревне. Ездить из Франкфурта далековато. Потом решили перебраться в Париж. «У Вас хорошая страховка, фрау Ракитин»?», спрашивали меня соседи. Да, да, конечно.» Погрузили все наши вещи в фургон к практически незнакомому польскому пану. Он мог бы отправиться на родину, не заезжая в Париж. Эта возможность была не исключена. Пусть немцы верят в свою страховку. Мы полагались на волю Божию. Ведь наш домик в деревне рядом с русским православным монастырём. Прожив столько лет в Германии, мы так ничему и не научились.

Мы перебрались в Париж. По сути это была вторая эмиграция. Другие порядки, другой язык, знаменитая французская бюрократия. Язык Вася учить не хотел. Да он ему был и не особенно нужен. По инстанциям не ходил. Этим, как правило, занимаются жёны. С действительностью Вася соприкоснулся, когда тяжело заболел. Сначала мы даже не поняли, насколько. Рак начинается незаметно. «Petit cancer», сказал врач, мило улыбаясь.
Всю нашу совместную жизнь Вася был очень здоровым и крепким. Теперь ему предстояло новое испытание.

В Васе удивительным образом соединяются бойцовские качества и смирение. Пока судья на ринге ещё не произнёс десять, надо вставать. Его лечили по протоколу и подвергали экспериментам. Он шутил. Чтобы так лечиться, надо иметь лошадиное здоровье.
Решили поехать в Москву. Он был уже так плох, что врач, дорожа своей репутацией, не сразу согласился его взять. Замечательный врач подарил Васе несколько лет жизни. Вася использовал эти годы по назначению. Вышла в свет многотомная энциклопедия русского авангарда, книга Костаки с его предисловием и комментариями. Вася подводил итоги.
Завещания он не писал, никаких распоряжений не делал. «Ваш муж думает, что он бессмертен?» спрашивала врач. Нам опять повезло. Врач наша соседка, заходит каждый вечер. В больницу его отвезли только в последний день, когда он уже был без сознания.

Разбирая его письменный стол, я нашла «вирши». Вася был закрытым человеком. Он никогда и никому не говорил о том, что его волнует. Он писал стихи.
Было ли это?
У гроба друзья стояли
В открытых дверях курили
Некто поправлял микрофон в кармане
Было ли это ?
Гроб- чемодан
уходил по конвейеру
и могильщик-таможенник
ухмылялся
бедности багажа.
Было ли это?
Не просто уходить на другой свет,
не обидев
остающихся.
Будто они не живут.
А ты
за Летой-рекой
вылезешь на берег.
И обманешь себя
Прыгнешь
в котёл кипящий
и выскочишь молодым.

х х х

Скрип двери
прежде-
скрип пера.
Писк мыши
-рвёт обои. Нерв телефонного звонка
и сутолока
вокзала.
Что время жизни?
Пустота,
наполненная
сказала,
бросила,
ушла.
Что место жизни?
Пустота,наполненная
суетою
наполненная суетою.

Ххх
За холмом
Поджидает ветер.
Дорога не спешит
к перевалу.
За перевалом
дыра ночи
зияет.
За перевалом
за перевалом.

Идти ли к пропасти
по черноте?
Повернуть
В никуда
по черноте?
Какая разница
где пропасть.
Какая разница
Быть повсюду
или нигде
Дыра
земли
земли дыра.

Ххх

С горы видно-
Просторно
А в чаще видна тишина.
Тебе
крика хочется,
хочется ветра.
Не слышишь себя.
Самое трудное в жизни
не умереть при жизни.
Голову отрубили
ты по инерции
скачешь,
не замечая вовсе,
что головы
уже нет.

Но знаток русского авангарда не только писал грустные стихи. Он ещё и развлекался, сочиняя « письма Малевича.»


Казимир Малевич, Василию Кандинскому, космополиту
мистификатор


Васюга,
как толкаешь свои никому ненужные абстракции?
Привет тебе в Мюнхен. Сижу под забором в Немчиновке и дивно рассуждаю о космическом с Сержом Эзенштейном. Слышал такого? К сожалению, зубровка кончается.
Так вот: твоя Нинка нацарапала в книжонке «Мой Кандинский» (ха-ха!), будто я читал то, что писал. Ну, даёт!
Мне же, Коля Ильин сказал после бутылки «Barolo» -
Хорошее настроение- пиши «Красный квадрат»
Плохое -чёрный
Никакое-белый
Вот это всё о духовном в искусстве.
Понял, старик?

С супрематическим приветом. М.

Мы прожили вместе пятьдесят семь лет. Не знаю, удастся ли в отпущенное мне время привыкнуть к тому, что Васи нет.
Он похоронен на маленьком сельском кладбище в пяти минутах от нашего дома. Мы заходим туда по три раза в день, когда идём с Димой гулять до »ближнего» или до «дальнего» дерева. Рядом владыка Серафим, он часто приходил к нам обедать. Баронесса фон Бревен, а попросту Мария Георгиевна. Мы с ней дружили. Она приобщила Васю к «дарам моря. «. Хорошая компания. Есть и свободные места. В деревне с этим проще.